Кириллов находится на восточном берегу Сиверского озера в 130 километрах к северо-западу от Вологды. Изначально, на месте нынешнего города находилась ремесленная слободка, возникшая почти одновременно с Кирилло-Белозерским монастырем, основанным в 1397 году. Только 24 августа 1776 года указом Екатерины II Кириллов был объявлен городом. Одновременно с получением статуса, Кириллов стал центром одноименного уезда Новгородской губернии, теперь районный центр Вологодской области.
Сам город можно условно разделить на три крупные части. Монастырь (главная достопримечательность города) и находящиеся к востоку от него улицы города, главной из которых считается Комсомольская, образуют центр. Все самое интересное, что имеется в городе, сосредоточено как раз здесь. К северу, по старой Ферапонтовской дороге, застройка понемногу сменяется современной многоквартирной. Вторая часть города, на сегодняшний день называемая Слободой, ранее - Копань, которая отделена заливом Сиверского озера и озером Лунским, малоинтересна. Эта часть города начала застраиваться с начала прошлого века, в самом начале здесь селили ссыльных поляков и евреев. Здесь же располагается здание старейшего городского учебного заведения - духовного училища (трехэтажный каменный особняк 1880 года). Южную окраину города пересекает Северо-Двинский канал, через который перекинут мостик. Третья часть города находятся к северо-западу от монастыря за мостом через протоку из озера Долгого. Через нее пролегает шоссе на Белозерск и отходящая от него новая дорога на Череповец, у которой расположена турбаза Сиверская. Здесь же, в городском районе под названием Пятачок, находится и современная пристань (старая некогда находилась прямо у Водяных Ворот монастыря в западной его стене).
Кириллов имеет удобное положение, чтобы осуществлять поездки в Белозерск, Ферапонтов и Горицкий монастыри, Нило-Сорскую пустынь.

           Страницы истории (см. статью из книги «Самые знаменитые крепости России» )

Летом 1397 года на берегу Сиверского озера появились два инока Московского Симонова монастыря Кирилл и Ферапонт . Они прошли долгий путь, преодолевая лесные чащобы, болота и реки. Конечное место путешествия было известно Кириллу заранее, оно явилось ему в видении в одну из ночей, когда молился старец Божией Матери. Во время чтения акафиста Пречистой, он услышал вдруг голос: «Кирилл уходи отсюда и иди на Белоозеро, ибо там приготовлено тебе место, где сможешь спастись». Голос этот сопровождался ярким светом, проникавшим в окно кельи и заставившим Кирилла выглянуть. Увидел он, что сияние восходи тот северной стороны, где находилось Белоозеро.
Вскоре после этой удивительной ночи в Симонов монастырь вернулся монах Ферапонт, совершавший по указу архимандрита хозяйственную поездку на север. Кирилл подробно расспросил Ферапонта о неведомом крае, особенно интересовало его есть ли на Белооозере места, пригодные для пустынножительства. Ферапонт не только подтвердил, что таких мест достаточно, но и согласился сопутствовать Кириллу, поскольку давно имел желание уйти подальше от московской суеты.

Кирилло-Белозерский монастырь

Для поселения монахи избрали высокий холм на берегу Сиверского озера. На его склоне выкопали землянку, в которой прожили год. В 1398г. Ферапонт оставил Кирилла, ушёл дальше на север, где облюбовал место для своего монастыря, названного впоследствии его именем.
Уход Кирилла на Север не избавил его полностью от необходимости вникать в мирские дела. По завещанию князя Дмитрия Донского белозерские земли достались в удел его сыну Андрею Можайскому. К нему и двум его братьям - великому князю Василию и Юрию Звенигородскому - обращался преподобный с посланиями, в которых излагал свои представления о княжеской власти, о той ответственности, которую налагает власть на правителя. Кирилл призывал князей прекратить междоусобицы, как и его духовный учитель, преподобный Сергий Радонежский, он понимал опасность княжеских раздоров для страны, столь недавно ещё порабощенной татарами.
Духовное влияние преподобного Кирилла и основанной им обители простиралось далеко за пределами белозерского края. Непосредственно самим Кириллом были пострижены в монашество Савватий -  основатель знаменитого Соловецкого монастыря на Белом море и Мартиниан -  устроитель Ферапонтова монастыря, принявший бразды правления обителью после отзыва преподобного Ферапонта князем Можайским Андреем для организации другого монастыря. После представления Кирилла в 1427 году его обитель стала местом постижения строгих заветов иноческого существования и пострижения основателей других северных монастырей: преподобных Нила Сорского, Корнилия Комельского, Александра Ошевенского. В тридцатилетнее игуменство преподобного Кирилла были заложены основы будущего хозяйственного развития монастыря и его архитектурно-планировочной структуры. При жизни основателя началось освоение двух небольших возвышенностей на берегу Сиверского озера, строительство деревянных храмов, келий, служебных помещений и ограды, которые в следующие два столетия сменили каменные строения.
Земельные владения монастыря также стали складываться при основателе. До наших дней сохранились 25 грамот на приобретение земель, покупка или дарение которых осуществлялись от имени и на имя преподобного Кирилла.
К середине ХVI в. земельные владения монастыря простирались в 16 уездах Московского государства, а через столетие Кирилло-Белозерский монастырь вошёл в число крупнейших землевладельцев Руси. Экономической стабильности монастырского хозяйства в значительной степени способствовало неизменное благоволение со стороны московских государей, родовитых бояр и князей, выражавшееся в обильных вкладах деньгами, скотом, хлебом драгоценной церковной утварью, книгами.
Монастырское благосостояние приобретало зримые формы в сооружении храмов, келий, служебных построек, крепостных стен. Особого размаха строительство достигло в ХVI веке, в течении которого было возведено 5 храмов. Если сооружение первых храмов - Успенского собора, церкви Введения с огромной трапезной палатой диктовалось внутренними монастырскими потребностями, поскольку число братии неизменно росло и требовались более вместительные летний и зимний храмы и трапеза, то в последующее время нередко доминирующим мотивом служило желание увековечить определённое памятное событие. Поездка великого князя Василия III с женой Еленой на богомолье в Кириллов в 1528 году, когда супруги молили заступничества преподобного Кирилла пред господом о даровании и рождении наследника подвигли великокняжескую семью к большой щедрости: монастырю была дарована тысяча рублей. На эти деньги одновременно строятся два храма.
Бурные события первой четверти ХVII века не обошли стороной монастырь. За стенами обители с молитвами и тревогой за судьбу отечества следили за сменами лжегосударей на московском престоле, а соседний Горицкий монастырь, находившийся под покровительством Кирилловской обители, принимал под свой кров непосредственных участников происходившей в столице исторической драмы: будущего русского царя Михаила Федоровича, царевну Ксению Годунову, царицу Марию Нагую.
Арена военных действий всё более приближалась к Белозерью. У себя на родине поляки наслышаны были о несметных богатствах Кириллова монастыря, о драгоценностях, хранимых в его ризнице. Приближение врага вынудило монастырское начальство пересмотреть монастырский арсенал, прикупить оружие и заняться починкой и укреплением крепостных стен.
Последующие события доказали прозорливость кирилловских соборных старцев. После освобождения Москвы разрозненные отряды польских и литовских интервентов двинулись на Север, разоряя по пути города. Под их натиском пали Вологда, Белозерск, Тотьма, Сольвычегорск. 20 августа 1612 года вражеские отряды показались у стен Кирилло-Белозерского монастыря, но добычей их стали только продовольственные запасы и скот. Сильному разорению подверглись многие монастырские вотчины и промысловые места. 5 и 11 декабря того же года монастырь отбил хорошо организованные приступы, а выстрелом из пушки был убит руководивший осадой пан Песецкий. Правительство не сумело помочь монастырю, организация обороны и многолетняя осада целиком легли на плечи монастырской власти.
Но уже через 20 лет после войны была восстановлена экономическая мощь монастырского хозяйства, что позволило в начале 30-х гг. XVII в. начать ремонтные работы, а чуть позднее приступить к небывалому по размаху новому строительству.
Опыт войны с поляками и шведами, внутригосударственные смуты вынудили царя подумать о возведении мощной крепости на Севере. По указу царя Алексея Михайловича в 1643 году в монастыре начали строительство Нового города. Завершилась эта грандиозная стройка через 30 лет. Территория монастыря увеличилась вдвое, с трёх сторон его окружил пояс трёхъярусных стен высотой около 11 метров, по углам были выставлены башни высотой более 50 метров. Уже современники отмечали, что обитель преподобного Кирилла Белозерского - самый большой на Руси монастырь.
Удалённый от столицы, окруженный стенами монастырь с конца XV в. становится местом ссылки. Междоусобицы и придворные интриги приводят в монастырские стены князей Воротынских, бояр Шереметьевых, друга и советника царя Иоанна Грозного -  Сильвестра, царя Симеона Бекбулатовича и многих других известных в русской истории людей. Но самого знаменитого своего узника монастырь узрел в 1676 г., когда после десятилетнего пребывания в соседнем Ферапонтовом монастыре в Кириллов перевели шестого русского патриарха Никона. Бывший друг царя Алексея Михайловича, реформатор русской церкви в 1666 г. был лишён патриаршего сана и отправлен в ссылку. В Кириллове бывший патриарх находился 5 лет. В 1681 г. тяжело больной Никон получил разрешение возвратиться из ссылки, но по дороге скончался.
Преобразования в России начатые императором Петром I и продолженные Екатериной II привели монастырь к полному экономическому упадку. У монастыря были изъяты огромные земельные и промысловые владения, взамен государство выделило денежную компенсацию, которая не покрывала расходов самого большого российского монастыря.
Здания монастыря ветшали, на их ремонты и поддержание денег не доставало. Незначительные ремонты удалось провести в конце XIX века, когда монастырь готовился в 500-летнему юбилею со дня основания.
После событий 1917 года монастырь существовал ещё 5 лет. В октябре 1924 года местная власть приняла решение о закрытии монастыря и создании на его территории музея. Благодаря усилиям целого ряда специалистов и знатоков отечественной истории удалось уже в 1919 году начать противоаварийные и реставрационные работы. Длительное время музей существовал как краеведческий, но в 1968 году решением правительства ему был дан статус музея-заповедника, а с 1998г. музей с филиалами включен в Свод особо ценных объектов культурного наследия народов России.

В состав Кирилло-Белозерского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника входят памятники федерального значения - архитектурные ансамбли Кирилло-Белозерского и Ферапонтова монастырей и деревянная церковь Ильи Пророка на Цыпинском погосте (1755 г.). В 1975 году филиал музея в Ферапонтове получил новое имя - Музей фресок Дионисия.
Ныне в Кирилло-Белозерском монастыре возобновилась монашеская жизнь. В 1997 г. - в год празднования 600-летия монастыря - часть монастырской территории была передана Вологодскому Епархиальному управлению (в безвозмездную аренду Русской православной церкви отданы лишь постройки Малого Ивановского монастыря, часть келий Успенского монастыря и один из храмов, в котором проводятся богослужения - церковь Кирилла). Одновременно был издан указ Президента, о включении Кирилло-Белозерского музея-заповедника в Свод Особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации. Экспозиции и выставки музея размещаются в памятниках архитектуры Кирилло-Белозерского и Ферапонтова монастырей. Музей хранит несколько уникальных иконостасных комплексов ХV-ХVII вв., редкие рукописные и старопечатные книги, предметы церковного убранства.
В 2007 году архитектурный ансамбль Кирилло-Белозерского монастыря вошел в список финалистов масштабной акции «Семь чудес России» журнала «Всемирный следопыт», цель которой отобрать семь городов нового «Золотого кольца» России, имеющих выдающиеся архитектурные памятники.
Важнейшим событием в истории Кирилло-Белозерского музея-заповедника и всей Вологодчины стало возвращение в 2009 году Центральным музеем древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева пяти икон XV века из иконостаса церкви Ризоположения в фонды музея. Иконы были переданы Музею имени Андрея Рублева в 1956 году для реставрации, но по окончании реставрационных работ музей включил их в свою художественную экспозицию. Возвращение икон стало возможным благодаря активному содействию Губернатора области В.Е.Позгалева и поддержке Министра культуры Российской Федерации А.А.Авдеева. Переговоры о возврате последних пяти из девятнадцати самых древних и самых ценных в художественном отношении икон из единого комплекса иконостаса церкви Ризоположения, находившихся в Музее имени Андрея Рублева, продолжались 11 лет. После окончания ремонтно-реставрационных работ с воссозданием иконостаса храм планируется открыть для посетителей. Церковь Ризоположения считается самым старым на территории России памятником деревянного зодчества, имеющим точную датировку своего строительства - 1485 год.
Исторически сложившаяся структура монастыря включает в себя несколько обособленных комплексов со своими названиями и функциями: Большой Успенский монастырь   - это самая представительная часть монастыря с большим количеством храмов, келий; Малый Ивановский монастырь  - небольшой по размерам со своими храмами и трапезной палатой предназначался для проживания больных и старых монахов; Новый город   - это крепость с мощными оборонительными сооружениями, с огромной территорией, некогда заполненной деревянными хозяйственными постройками.

Успенский собор

Большой Успенский монастырь   
Древнейшим сооружением в монастыре является Успенский собор. Это был всего лишь третий каменный собор (после храмов Спасо-Каменного и Ферапонтова монастырей) на всем Русском Севере. Интересна история создания Успенского собора. Каменному зданию храма предшествовали две деревянные церкви. Первая из них была возведена вскоре после основания монастыря. Она была посвящена Успению Пречистой Богородицы, так же как и главный храм московского Симонова монастыря. В середине XV века эту церковь за ветхостью заменили новой, также деревянной. Но во время пожара в 1497 году она сгорела. В том же году игумен Кирилло-Белозерского монастыря Макарий вызвал из Ростова Великого двадцать «стенщиков» и каменщиков во главе с Прохором Ростовским и поручил им построить «церковь каменну» на «место» прежней. Сооружение каменного храма для ростовских зодчих было делом привычным. Как отмечается в летописи, всего лишь один строительный сезон понадобился мастерам для его возведения. За пять месяцев среди низких бревенчатых монастырских строений вырос каменный великан. Осенью 1497 года в Успенском соборе уже шла служба. Летописец, всегда рассудочный и скупой на похвалы, назвал эту грандиозную постройку «Церковью великой».
Вскоре после возведения Успенский собор стал обрастать приделами и утратил свою стройность и строгость. В 1554 году к соборному храму был пристроен Владимирский придел, несколько позже, во второй же половине XVI века к его юго-восточному углу примкнула церковь над гробницей Кирилла, а в 1645 году рядом с Владимирской придельной церковью появился храм Епифания. Значительному искажению собор подвергся в XVIII и XIX веках: его увеличили с западной стороны пристройкой с полукруглым притвором.
Успенский собор был близок к церковным постройкам раннемосковского зодчества, особенно соборным храмам таких наиболее крупных монастырей, как Симонов и Троице-Сергиев. Непосредственным же прообразом Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря, вероятно, были первые каменные культовые постройки Белозерья - Спасо-Преображенский собор Спасо-Каменного монастыря (1481 г.) и храм Рождества богородицы Ферапонтова (1490 г.).
Здание представляло собой куб, увенчанный зубчатой короной кокошников. Над ним возвышался цилиндр могучего барабана с узкими щелями окон. Стены собора были лишены каких-либо украшений. Одним из немногих декоративных элементов, несколько смягчающих суровый облик стен, был широкий орнаментальный пояс, расположенный между пилястрами. Успенский собор имел три входа: главный - западный и два боковых. Это были белокаменные перспективные порталы, часто встречающиеся и в раннемосковских церквах. Они состояли из полукруглых колонок, чередовавшихся с прямоугольными уступами. На одной трети высоты колонки украшали большие резные бусины. Завершались колонки и выступы сноповидными капителями, на которые опирались архивольты стрельчатых арок. Двери были деревянными, обитыми кованой медью. Сейчас из всех порталов сохранился только один, западный, да и тот находится внутри притвора, построенного в XVIII веке.
В настоящее время, как уже говорилось, Успенский собор сильно искажен разновременными пристройками. Кроме того, здание потеряло характерное покрытие по «закомаровидным» стенкам. Его заменила тяжелая, скрывающая собой часть центрального барабана четырехскатная кровля. В XVIII веке на месте древнего шлемовидного завершения появилась, существующая и поныне, двухъярусная, сложного рисунка глава. Однако центральное ядро собора, его основные объемы - куб и мощный цилиндр светового барабана сохранились. На этих древних частях храма можно увидеть килевидные профили арок, плоские, членящие здание лопатки и декоративные каменные пояса. К сожалению, сейчас их четкому восприятию мешает толстый слой побелки, почти совершенно скрывший изящный рисунок балясин и чеканный орнамент древних терракотовых плиток.
Осматривая Успенский собор, нельзя не заметить низкие одноэтажные пристройки на северном и частично западном фасадах. Это - паперти, сооруженные на рубеже XVI—XVII веков. Подобные паперти здесь существовали и ранее, но к концу XVI века они обветшали, и на их месте были построены новые, ныне существующие. Об этом повествует рукопись монастырской библиотеки: «3 дву сторон у церкви паперти каменные ветхи, крыты тесом. А делал паперти старец Леонид старых место».

Успенский собор с придельными церквями

Наличие и характер папертей обусловлен укладом монастырской жизни. Сюда собиралась вся многочисленная братия обители на так называемый «черный собор», чтобы выбрать игумена или решить другие важные дела. Поэтому паперти, рассчитанные на большое количество присутствующих, строились просторными, с несколькими окнами. Это были, по сути дела, широкие галереи, залитые светом, где окнами служили огромные срочные проемы. Позднее проемы заложили, оставив лишь небольшие узкие окна. Следы арок и теперь можно заметить на наружных стенах.
Та важная роль, которая отводилась папертям Успенского собора, обязывала зодчих сделать их не только вместительными, но торжественными и нарядными. Поэтому стены и потолки этих помещений в XVII веке были расписаны фресками.
Превосходно сохранились на стенах северной паперти «Апокалипсис», «Рай» и др. В хорошем состоянии также фрески, находящиеся в двух небольших помещениях около западной паперти. Они расположены по бокам входной пристройки. Особого внимания заслуживает «Успение Богоматери».
В самом же Успенском соборе теперь царит холодный полумрак. Ныне существующий пятиярусный, несколько громоздкий, иконостас - поздний. Он относится к XIX веку. В XV столетии иконостас был четырехъярусным и не имел пышных золоченых резных тяг и колонок. Из икон, входящих в иконостас XV века, сохранило лишь несколько. Это иконы «местного»ряда: «Одигитрия», «Успение», «Кирилл Белозерский». Все они в настоящее время находятся в собрании Государственной Третьяковской галереи.
Наибольший интерес представляет икона с изображением основателя обители - Кирилла Белозерского, написанная в 1424 году. Она приписывается кисти легендарного художника XV столетия Дионисия Глушицкого, родом из Вологды. Вероятно, Дионисий писал эту работу с еще жившего тогда Кирилла. Об этом есть немало упоминаний в документах монастыря. Подтверждением служит и созданный в 1614 году для этой иконы киот-складень, ныне хранящийся в Кирилловском музее. На его створках - четыре клейма со сценами из жития Кирилла. В одном из них изображены Кирилл и пишущий с него портрет Дионисий Глушицкий. На среднике складня - резная надпись: «Образ чудотворца Кирилла списан преподобным Дионисием Глушицким еще живу сущу чюдотворцу Кириллу в лето 6932 ...».
В 1645 году в иконостасе появились новые царские врата с серебряным, очень тонкой работы окладом: их пожертвовал царь Алексей Михайлович.
Успенский собор был расписан фресками в 1641 году. Однако в 1838 году его стены и своды покрыла грубая ремесленная масляная живопись. Поэтому сейчас не представляется возможным сколько-нибудь определенно судить о художественных качествах первоначальной росписи. В настоящее время проведены лишь пробные незначительные расчистки. На северной внутренней стене собора было обнаружено имя одного из мастеров, расписывавших храм в XVII веке: «... подписывали иконное стенное письмо иконописцы Любим Агеев со товарищи...» .
При Иване Грозном в Кирилло-Белозерский монастырь приходит большое количество богатых людей. Одни из них, неугодные царской власти, сюда высылались насильственно, другие принимали иночество добровольно. В монастырскую казну вливалось их «мирское»богатство. Это давало монастырю большие материальные выгоды, хотя и сильно нарушало строй монастырской жизни. Царь в своих посланиях игуменам монастыря часто упрекал их в «обмирщении» обители: «А ныне у вас Шереметев сидит в келье что царь, а Хабаров к нему приходит и иные черньцы, да едят и да пиют что в миру; а Шереметев невесть со свадьбы, невесть с родин разсылает по кельям постилы, коврижки и иные пряные составные овощи...».

Владимирская церковь

Иногда на частные вклады над могилами светских лиц возводились церкви, которые впоследствии превращались в фамильные усыпальницы. Подобное сооружение, примкнувшее к северной стене Успенского собора, было построено в 1554—1555 годах над могилой воеводы Владимира Ивановича Воротынского , участника Казанского похода. Эта придельная Владимирская церковь представляет собой маленький бесстолпный храм, перекрытый своеобразной системой ступенчатых арок, часто встречающихся в псковских постройках, а позднее и в московском зодчестве. Завершена она стройным барабаном с небольшой луковичной главкой, крытой городчатым осиновым лемехом. Барабан - невысокий, в верхней части его проходит простой орнамент из кирпича, состоящий из зигзагообразной дорожки - «бегунца» и зубчатого узора под ней. Верх барабана украшен золоченым подзором с надписью вязью: «1631», которая свидетельствует о времени реконструкции Владимирского придела.
Фасады придельной церкви как бы вторят фасадам Успенского собора. Как и в соборе, широкие пилястры членят стены на отдельные части, вверху они переходят в арки, ниже их пят располагается кирпичный пояс простого рисунка. Вход в придел некогда находился с северной стороны, ныне он заложен. Сейчас в эту церковку можно попасть только с северной паперти собора. Интерьер здания не сохранился.
Сооружение Владимирского придела у главного соборного храма монастыря вызвало недовольство Ивана Грозного. Лютый противник бояр, царь в своем послании игумену Косме пиcал: «А вы се над Воротынским церковь, есте поставили, ино над Воротынским церковь а над чудотворцем нет; Воротынский в церкви, а чудотворец за церковью. И на страшном Спасовом Судище Воротынской да Шереметев выше станут по тому: Воротынской церковью, а Шереметев законом что их Кириллова крепчае...».

Кирилловская церковь

Храм над гробницей основателя монастыря Кирилла был поставлен лишь после смерти Ивана Грозного - в 1585—1587 годах. Так же как и Владимирская церковь, он являлся приделом Успенского собора. Об архитектурном облике этого не дошедшего до нас здания, примыкавщего к южной стене соборного храма, известно немногое. Некоторые данные о старом Кирилловском приделе сохранили монастырские описи. Их скупые строки гласят, что церковь была каменная, без внутренних столбов. Она не отапливалась, в стенах размещалось свыше десяти окон со слюдяными оконницами. К западной стороне примыкала широкая паперть. Здание было крыто тесом, а глава его - «железом немецким в чешую», над главой возвышался крест, золоченый «золотом пареным». Кирилловский придел соединялся с Успенским собором маленькой железной дверью.
Известно, что церковь украшало 252 иконы, 24 креста, 39 пелен. Пятиярусный иконостас, сооруженный на пожертвования «из царской дачи», включал произведения московских иконописцев и серебрянщиков. Это был самый нарядный и сложный по конструкции иконостас во всем монастыре. Большинство икон местного ряда было посвящено Богоматери и Кириллу.
В 80—90-х годах XVIII века церковь была перестроена.

Церковь Епифания

Рядом с приделом Владимира, примыкая углом к его апсиде, стоит возведенная в 1645 году над могилой черниговского воеводы Телятевского церковь Епифания Кипрского. Этот небольшой храм по своему архитектурному и конструктивному решению во многом повторяет Владимирский придел. Пропорции, кирпичное и керамическое узорочье придают ему облик церквей XVI века.
Около Успенского собора, почти примыкая к нему, располагается сложный по объемам и архитектурным формам комплекс, в котором доминирует высокая четырехъярусная колокольня. Справа от колокольни находится храм архангела Гавриила, слева —  трапезная с церковью Введения Пресвятой Богородицы.

Введенская церковь

Трапезная с церковью - это следующее после главного соборного храма каменное здание монастыря. Его возведение относится к 1519 году. Для русского каменного зодчества начала XVI века подобное сооружение было не совсем обычным. Постройки, в которых соединены трапезная и церковь, на Руси были известны давно, но только в деревянном зодчестве. Почти все деревянные северные церкви и даже часовни имели под одним кровом с храмом трапезную. Она выполняла и культовые, и мирские функции.
Трапезная была местом, где решались дела крестьянских артелей, творился суд, объявлялись царские указы. По большим праздникам народ здесь устраивал приходские «складчины на пир» , то есть «братчины» , получившие свое распространение на Руси с незапамятных времен. В обычные дни богомольцы, пришедшие из соседних сел, ожидали в трапезной начала богослужения, завтракали, вели беседы. В то же время при богослужении, когда собиралось большое количество народа, трапезная использовалась как молельня.

Церковь Ризположения

Такую древнюю деревянную церковь с трапезной, превышающей даже размеры самого храма, можно сейчас видеть на территории Нового города Кирилло-Белозерского монастыря неподалеку от юго- восточной стены. Эта маленькая церковь Ризположения, построенная на одиннадцать лет раньше, чем был основан монастырь, перевезена сюда из села Бородавы.

Трапезная

Подобное традиционное для деревянной архитектуры совмещение в одном здании помещений церкви и трапезной утвердилось и в монастырском каменном зодчестве. Но при этом были утрачены народно-демократические черты, свойственные приходским храмам Севера. Монастырская трапезная стала только местом принятия пищи. А так как монахи считали, что «пища даруется человеку по благости и милосердию творца» , то свою трапезу они сопровождали молитвенными песнопениями и чтением божественных книг. Таким образом, трапезная превращалась в своеобразный храм.
Присоединение в Кирилло-Белозерской обители к церкви трапезной палаты явилось едва ли не первым примером в каменном монастырском зодчестве. Такое объединение не могло не сказаться на внешнем виде этого нового типа здания. Зодчий здесь еще не нашел приема, который помог бы сделать сооружение единым. Каждая из частей постройки трактовалась по-своему и как бы противопоставлялась одна другой. Высокая призма церковного столпа, увенчанная ярусами кокошников и на фасадах расчлененная невысокими лопатками, контрастирует с прямоугольным массивом трапезной палаты, стены которой отличаются суровой простотой. Прежде в здание вела наружная лестница, расположенная со стороны главного монастырского двора. В XVI веке ее заменили двухэтажной папертью с открытыми аркадами в верхнем ярусе. Позднее арки были заложены. Однако если внимательно присмотреться, то их очертания можно заметить и в настоящее время.
Окна и двери палаты позднее были растесаны, а кровля, в связи с уничтожением в XIX веке сводчатого перекрытия зала, получила совершенно иное очертание. Изменениям подверглась и церковь. Исчезли корона кокошников и стройный каменный барабан. Вместо них сейчас неуклюже нависает над стенами кровля с деревянной обшитой жестью и слишком маленькой главкой.
Помещение трапезной раньше представляло собой просторный, почти квадратный зал. Перекрывали его своды, поддерживаемые в центре четырехгранным столбом. Обеденный зал от Введенской церкви отделялся своеобразной стенкой - иконостасом с дверью, ведущей в храм.
Помещение церкви очень невелико. Интерьер ее был скромен. Иконостас состоял только из трех ярусов: местного, деисусного и пророческого. Царские врата - резные золоченые.

Церковь Архангела Гавриила

В церковный комплекс, расположенный напротив главного соборного храма, входит и церковь Архангела Гавриила. Эта совершенно необычная по своей архитектуре постройка была возведена в 1531—1534 годах на вклад великого московского князя Василия III в ознаменование рождения наследника, будущего царя Ивана Грозного. Позднее, в XVIII веке, к ней вплотную примкнула высокая колокольня.
Если смотреть на храм со стороны ворот, выходящих на озеро, то кубический массив его, почти лишенный деталей на фасадах, с невысокими алтарными полукружиями кажется выросшим прямо из земли. Зеленый холм? на котором здание стоит, служит естественным цоколем. Впечатление грандиозности сооружения усиливается соседством целого ряда маленьких и низких построек.
В архитектуре церкви архангела Гавриила несомненно отразились новые веяния, проникшие в русское зодчество с приглашением в Россию итальянских мастеров. В 1475 году в Москву для постройки в Московском Кремле рухнувшего Успенского собора прибыл Аристотель Фиораванти. Итальянский зодчий привлекает помощников из числа московских архитекторов и строителей. Участие в этой работе не могло не отразиться впоследствии на их творчестве. Русские мастера познакомились с европейской строительной техникой, а также с неизвестными до сих пор на Руси художественными идеями зодчества эпохи Возрождения. Это, безусловно, обогатило русскую архитектуру конца XV и XVI века.
Немногие, но достаточно ощутимые черты этого влияния носит и церковь архангела Гавриила. Ее фасады решены по принципу ордерной системы. Традиционные лопатки в здании не переходят в закомары, а, уподобляясь пилястрам, упираются в своеобразный карниз-антаблемент, опоясывающий здание по периметру. Совершенно новым для того времени было завершение храма этажом, который служил звонницей. Не случайно поэтому церковью «под колоколы» именуется храм архангела Гавриила в документах XVI столетия. Действительно, если всмотреться в верхнюю ее часть, то над кирпичным карнизом стены можно заметить четко вырисовывающуюся аркаду. Здесь в XVI веке и была открытая арочная галерея, в проемах которой в течение ста лет висели колокола. Наибольший из них весил «триста пуд» . В звоновом ярусе находилось шесть колоколов «зазвонных и красных» . Тут помещались и «боевые» часы. Били они «в прибойный колокол, в который звонят». Механизм их был настолько велик и сложен, что для ухода за ними назначались специальные лица -  «часовой сторож» и «часовод» .
В XVII веке звоновой ярус был переделан в ризницу. В частично заложенных арках галереи появились небольшие окна.
Церковь архангела Гавриила завершали две главы. Одна из них - большая шлемовидная - венчала центральный барабан. Вторая - маленькая - возвышалась над внутренним приделом Константина и Елены, посвященным жене князя Василия III Елене Глинской. Переход от арок звонового яруса к барабанам глав осуществлялся двумя рядами килевидных кокошников. Их несколько дробная форма контрастировала с монолитом нижней части кубического объема, строгие и лаконичные фасады которого оживляли три перспективных портала.
Позднейшие перестройки церкви изменили облик ее. Утрачены стройные барабаны с узкими слюдяными оконницами и узорчатыми поясами. Не дошли до нас и завершающие здание главы. Из трех колончатых порталов с килевидными арками сохранился только один со стороны Успенского собора. Он поражает своим тонким и изящным рисунком деталей и почти скульптурной пластичностью.
Находясь внутри церкви, нельзя не заметить некоторого сходства ее интерьера с интерьером Успенского собора Московского Кремля. Эти ассоциации вызывают два круглых столба с несложными по рисунку капителями, на которые опираются мощные и упругие арки центрального барабана.
Убранство церкви архангела Гавриила не сохранилось. Однако известно, что в ней было два «небогатых» иконостаса. Один - главный - пятиярусный, второй - у алтаря придела - совсем маленький.

Колокольня

В середине XVI века к западной стене храма была пристроена трехъярусная колокольня. Она полностью заняла пространство «от церкви архистратига Гавриила, что под колоколы, да к трапезе». К этому времени Кирилло-Белозерский монастырь был уже достаточно богат, чтобы обзавестись сильным и благозвучным звоном.
В середине XVIII столетия колокольня «о трех верхах» была сломана и вместо нее сооружена новая, существующая и поныне. Это грузное по пропорциям трехъярусное сооружение завершается восьмиугольном звоновой башней и главой на барабане. Однако колокольня не спорит с более древними сооружениями, составляющими ядро ансамбля. Простота и суровость в трактовке объемов и стен связывает колокольню с тесно обступившими ее более низкими церквами: Введенской, архангела Гавриила. Преображенской и Успенским собором с приделами.
До возведения этой колокольни самым высоким зданием в монастыре был Успенский собор. С появлением новой высотной вертикали колокольни определяющая роль в общем силуэте монастыря перешла к ней.
Колокольня Кирилло-Белозерского монастыря, особенно в верхней части, весьма напоминает аналогичную постройку в Спасо-Прилуцком монастыре. И это не удивительно, ибо ее строил Федор Жуков, каменщик из Прилуцкой обители.
К северо-востоку от Успенского собора расположены Казенная палата, церковь Иоанна Лествичника и кельи. Эти монастырские строения связывают в единый архитектурный комплекс Святые ворота. Начало сооружения их и Казенной палаты обычно относят к 1523 году.

Святые ворота и церковь Иоанна Лествичника

Святые ворота представляют собой два разделенных глухой стеной пролета - большой и малый, перекрытых коробовыми сводами и укрепленных подпружными арками. Своды, стены и пилястры ворот покрыты грубой яркой живописью. Это - поздние и малоинтересные росписи. Из-под них кое-где проступают древние фрески XVI века. В меньшем пролете ворот, предназначенном для пешеходов, на верхней части правой стены можно даже прочесть: «Изволение Отца и споспешением сына и совершением святого духа при державе государя царя и великого князя Федора Иоанновича всея России самодержца повелением и благословением игумена Варлаама и по приговору старцев соборных Кириллова монастыря сии врата большии и меньшие подписал мастер старец Александр своими ученики со Омелианом да с Никитою лето 7094-е (1585) месяца сентября...». В архивах монастыря сохранилось описание этих росписей. Кроме многочисленных изображений святых «апостол и праотец и преподобных страстотерпцев» , там были сюжетные композиции. Так, «в Больших воротах... на правой стороне Введение Пречистые Богородицы да собор архангела Гавриила, а по левую сторону Успение Пречистые Богородицы, да Усекновение чесные главы Ивана Предтечи...». Возможно, расчистка этих фресок откроет еще одну страницу в истории древнерусской живописи.
В 1572 году над Святыми воротами монастыря была сооружена небольшая церковь Иоанна Лествичника. Надвратный храм возводился на вклад сыновей Ивана Грозного - Федора и Ивана. Здание акцентировало положение главного входа в монастырь. Оно включало два придела: главный был посвящен Иоанну Лествичнику - патрону наследника русского престола царевича Ивана, второй, меньший - Федору Стратилату, в честь дня святого покровителя младшего брата.
По планировке и характеру конструкций церковь в какой-то степени напоминает храм архангела Гавриила. Она только меньше по размерам. Следует, однако, упомянуть об одной конструктивной особенности этого здания. Два круглых столба, служащие опорой для арок барабана, стоят не на стене Святых ворот, разделяющей проезд и проход, а прямо на сводах большого пролета.
Небольшое кубообразное здание церкви не имеет привычных полукруглых апсид. Каждый из фасадов разделен на три вертикальных части узкими лопатками с неглубокими нишами. Кроме алтарной части, расположение лопаток совпадает с внутренними конструктивными членениями церкви. В верхней части сооружение имеет многоступенчатый карниз. Выше его, завершая вертикальные членения, располагаются арки, сплошь заполненные незатейливым узором, выложенным из кирпича.
Раньше храм венчался рядами кокошников с двумя стройными световыми барабанами. Центральный, богато орнаментированный, завершался шлемовидной главой. Другой, возвышавшийся над приделом Федора Стратилата, имел маленькую главку. Впоследствии она исчезла вместе с барабаном, центральная же глава была заменена в XVIII веке другой, решенной в формах архитектуры барокко.
Церковь имела три входа. Главный был расположен со стороны некогда открытой арочной паперти, примыкающей к «сушилу» . К нему вела узкая каменная лестница. Как поднимались к двум другим входам, северному и южному, сказать трудно - никаких документов, свидетельствующих об этом, не найдено. Можно предположить, что к ним вели деревянные лестницы, консольно укрепленные в стенах.
Весьма эффектной была двухцветная окраска здания. Стены его белились, а отдельные архитектурные детали красились под цвет кирпича, примерно так же, как сейчас подцвечены окна второго этажа Казенной палаты. Белоснежные стены церкви и Святых ворот еще более подчеркивали яркую, красочную роспись внизу, под сводами арочных пролетов. Сооружение, служившее как бы парадным входом в монастырь, выглядело нарядным и торжественным.
Внутри храм такой же, как и церковь архангела Гавриила. Только алтарная часть, квадратная в плане, перекрыта коробовым сводом. Вдоль южной и восточной стен идет широкая пристенная кирпичная скамья. В толще стен - большое количество арочных ниш и узких полуциркульных окон. Пол - кирпичный. Из внутреннего убранства храма хорошо сохранился четырехъярусный иконостас с остатками росписи на тяблах, а также изумительные по рисунку резные деревянные царские врата.

Казенная палата

Небольшое двухэтажное, в плане квадратное, здание Казенной палаты, с толстыми стенами и узкими окнами, вплотную подходит к Святым воротам. В 1560—1570-х годах к северо-западной стене палаты пристроили длинный одноэтажный корпус, перекрытый коробовыми сводами. Во второй половине XVII века над ним был возведен еще этаж, служивший для различных складских надобностей («сушило»). Сейчас в здании находится Кирилловский художественный музей.
Главный фасад Казенной палаты наиболее наряден. Сгруппированные попарно окна обрамлены красивыми наличниками красного цвета, которые четко выделяются на фоне белой стены. Их килевидные перспективные фронтончики покоятся на стройных колонках, опорой для которых служат выступающие из стены кронштейны. Над каждой парой окон по оси простенка расположено маленькое круглое оконце.
Фасад же, обращенный в сторону Успенского собора, более строг. Стены и все детали убранства его - белые. Окон здесь вдвое меньше, расположены они реже и, будучи глубоко посаженными в толщу стены, имеют прямоугольные перспективные обрамления. Над первым этажом частично сохранился широкий декоративный пояс узорчатой кирпичной кладки с традиционными для архитектуры Кирилло-Белозерского монастыря керамическими балясинами.
Помещение надстроенного второго этажа палаты почти полностью сохранило интерьер. Длинный зал со старыми кирпичными полами разделен по середине рядом каменных квадратных столбов, на которые опираются своды. Зал едва освещен - дневной свет проникает сюда через низкие арочные окна со слюдяными оконницами. Сейчас в этом помещении размещаются фонды музея. Здесь хранятся вещи уникальнейшей коллекции шитых облачений священнослужителей, церковная утварь и пр. Когда случайный солнечный луч вдруг упадет на шкаф с такой одеждой, невольно останавливаешься восхищенный. На тяжелой лимонно-желтой венецианской парче или вишнево-красном атласе торжественных саккосов нити, выплавленные из золота и серебра, начинают гореть и искриться. А на черном бархате оплечий, рядом с жемчужной обнизью, проявится мерцающий узор из фантастических птиц, зверей и растений.

Монашеские кельи

К востоку от надвратной церкви вдоль стен монастыря располагались монашеские кельи. Напротив этого храма, около Успенского собора, находился игуменский корпус. Известно, что сначала кельи сооружали сами монахи из досок и бревен. Каждая келья имела вид маленькой клети, состоящей из одной комнаты с небольшим оконцем и дверью. В XVI веке их стали возводить «сообразно с саном и богатством лица, принимавшего монашество». Для богатых монахов строили кельи в две-три комнаты, с помещениями для прислуги. Это были целые избы с подклетами. Известно, что подобные помещения имели старец Леонид Ширшов и Шереметев. Особенно богатой была, вероятно, келья самого Ивана Грозного, который не только покровительствовал Кирилло-Белозерскому монастырю, но и готовился стать его иноком. «Государевы хоромы» были сооружены к 1586 году, и сам царь и его сыновья Иван и Федор посылают для их убранства многочисленные иконы, парчовые покровы, книги в тяжелых серебряных окладах, золотые кресты, сосуды и т.д.
С середины XVII века деревянные кельи стали заменять каменными. Первые постройки были сооружены непосредственно около Святых ворот. Длинное одноэтажное здание находилось на незначительном расстоянии от стен монастыря. Позднее его надстроили. При этом второй этаж был расширен до крепостной стены, так что внизу образовался темный коридор. Однако, возводя новый этаж, строители не учли несущую способность старой кладки крепостной стены. Под тяжестью сил распора сводов здания в ней образовалась трещина. Мастера вынуждены были соорудить дополнительную стену-контрфорс, с тесовым покрытием, которая существует и в настоящее время.
Фасад братских келий, обращенный на площадь перед Успенским собором, имел высокие сводчатые крытые крыльца и окна, обрамленные нарядными наличниками. Очевидно, так же были решены и фасады других зданий.
В XIX веке все здания келий подверглись перестройке, в результате которой они совершенно утратили свой первоначальный вид.

Преображенская церковь

Последней крупной храмовой постройкой Успенского монастыря явилась Преображенская церковь. Она была возведена в 1595 году по образцу храма Иоанна Лествичника над двухпролетными Водяными воротами, выходящими на Сиверское озеро. Небольшое, вытянутое вдоль монастырских стен здание церкви включает квадратную паперть, на которую ведет крутая каменная лестница. В подклете этого здания находилась небольшая кладовая и пекарня.
Лучше всего этот храм обозревать со стороны колокольни. По архитектурным формам и тщательности отделки он уступает церкви Иоанна Лествичника. Его пропорции тяжелее, фасады отличаются более грубыми деталями. Существует мнение, что эту церковь возводили местные каменщики, еще не имевшие опыта в сооружении таких построек. Руководил работами старец Леонид Ширшов.
В настоящее время здание несколько искажено, особенно в верхней части. Но, глядя на него, можно легко представить себе, как над невысоким четвериком, расчлененным лопатками, поднимались из взбитых, словно пена, рядов кокошников три стройные главы: центральная и две малые над приделами св. Ирины и Николая. Особенно живописным было покрытие алтарной части тремя двухскатными крышами, щепцы которых выходили на восток. Позднее кокошники и три барабана разобрали. Вместо них была воздвигнута деревянная декоративная надстройка. В конце 1940-х годов она сгорела. Сейчас здание перекрыто железной четырехскатной крышей.
Как и храм Иоанна Лествичника, Преображенская надвратная церковь прежде имела три перспективных портала. Со стороны Сиверского озера в храм попадали с крепостной стены. В XVII веке при надстройке этой стены вход заложили. Тогда же был закрыт и большой пролет Водяных ворот.

Большая больничная палата

После сооружения Преображенской церкви строительная деятельность монастыря приостановилась. В связи с нашествием на Русь польско-литовских войск больших пожертвований в казну обители уже не поступало. Те средства, которые были в ее распоряжении, целиком уходили на поддержание существующих построек и на устройство и ремонт крепостных стен. И только с середины XVII века возобновляется строительство внутри монастыря: в 1645 году сооружается церковь Епифания, а в 1653 году при большой больничной палате (построена в 1644 г.) - шатровая церковка Св. Евфимия.

Церковь Евфимия

«Лекарский» комплекс был построен местными каменщиками под руководством Якова Костоусова. Церковь Евфимия - одна из самых ранних «больничных» церквей при русских монастырях и единственный сохранившийся в России храм Евфимия Великого. Другой, не дошедший до наших дней храм, посвященный преподобному Евфимию, и также шатровый, находился в Пскове, рядом с Посковским Кремлем.
В церкви Евфимия отчетливо видно подражание архитектуре возведенной за год до нее Епифания: и композиция фасадов этих храмов и их декор во многом совершенно тождественны. Иным выглядит лишь венчание церкви Евфимия: над тремя сплошь покрытыми декором кокошниками, завершающими каждую из стен, на низком, снаружи никак не выявленном восьмерике возвышается небольшой стройный многогранный шатер с луковичной главкой. Шатер первоначально был открыт внутрь, а трапезная, поставленная необычно - с южной стороны здания, соединена с больничными палатами переходом. Интересна также маленькая одноарочная звонница псковско-новгородского типа над крышей трапезной.
Одновременно с церковью Евфимия был построен домик келаря —  одно из интереснейших, прекрасно сохранившихся произведений гражданского зодчества той поры. Расположенное между монастырской трапезной и Преображенской церковью, это здание являлось своеобразным входом на обширную хозяйственную половину Кирилло-Белозерской обители.

Келарский корпус

Домик келаря, пожалуй, самая камерная постройка монастыря. Его можно сравнить с великолепно изваянной скульптурой, так красивы, так пластичны формы его. Кажется, что и тонкие изящные наличники, и массивные слегка искривленные лопатки, и пологая неровная арка ворот вылеплены искусными руками ваятеля.
Дворовый фасад домика скромнее, без наличников и профилированных обрамлений. На второй этаж, где размещалось шесть кладовых помещений, вела деревянная крутая лестница. Нижний этаж был отведен под кельи.
Пройдя под сводами ворот домика келаря, оказываешься на хозяйственной территории монастыря. Многие постройки здесь носили временный характер, нередко перестраивались, переносились, заменялись новыми. Поэтому не представляется возможным точно установить первоначальную планировку этой части. Известно, что главным зданием являлась трапезная палата, о которой уже говорилось раньше. В подклетах ее были сосредоточены: хлебня, где в двух больших печах выпекался хлеб для всей монастырской братии, кладовые с хозяйственной утварью, чулан для хранения лука, чеснока, соли и конопляного масла. Там же находилось два погреба «с выходы, где всходят братья квасу пити перед вечернею...».
Имеются упоминания в древних источниках, что между хлебней и «гарадовой стеной» располагались деревянные мучные амбары, перед которыми стояли три кельи, где жили «хлебные старцы». К ним примыкали помещения, в которых грели воду для квашни.
Монастырские описи начала XVII века повествуют и о других несохранившихся постройках. За трапезной палатой, рядом с двумя каменными кельями, в которых жили подкеларник и чашник - лица, ведающие хозяйственными делами, - размещались склады утвари. Монастырские описи дают любопытный перечень хранящихся там предметов: «рукомойник, лохань, медяные шенданы (подсвечники), сковоротки белые, замки вислые, топоры, клепики, чем рыбу режут, несколько дюжин торелок березовых, блюд расхожих...».
Рядом со складами находились: «естовая палатка» , из которой «отдовали про братьям и про гостям еству» , и двухэтажное здание, в котором размещалась «сытная палатка», где ставили «квас медвяной» , мастерские для изготовления свечей («воскобойня») и «сушило», где держали припасы круп.

Поварня

Среди многочисленных маленьких палаток, келий, чуланов и погребов выделялось здание монастырской каменной поварни. Оно было возведено в XVI веке. Сохранилась часть этого строения, примыкающая к Трапезной палате с северо-западной стороны. Стены поварни расчленены плоскими гладкими пилястрами, между которыми расположены окна. Карниз имеет маленький вынос, образованный напуском кирпича.
С северо-запада к зданию примыкает сводчатый по греб, над которым в середине XVII века была возведена Оружейная палата. Тогда же к поварне со стороны «градовой стены» был пристроен корпус кухонных помещений. Часть этого здания стоит и в настоящее время. Фасады его - простые, с типичными для русской архитектуры XVII века кирпичными наличниками. Кроме основной, в Кирилло-Белозерском монастыре имелись еще поварни: стрелецкая, княжая, гостиная.
Как сообщают древние документы, на территории, прилегающей к поварне, находились и небольшие кельи в которых жили «поваренные старцы» и «служебники» . Вдоль северной стены монастыря тянулись каменные погреба, где держали продукты.
Рассмотрением хозяйственной половины монастыря можно и завершить знакомство с архитектурными памятниками Успенского монастыря. И хотя позднее на его территории возвели еще несколько зданий, но все они были небольшими и в общем силуэте застройки не играли существенной роли.

Ивановский монастырь

Малый (Горний) Ивановский монастырь    расположен к юго-западу от Успенского монастыря, за корпусами его монашеских келий.
Он стоит на заросшем березами и вязами пологом холме, где некогда, по преданию, поселился Кирилл. Образование его было ознаменовано постройкой церкви Иоанна Предтечи в память рождения Ивана Грозного. Хотя монастырь и существовал самостоятельно, но во многом зависел от Успенского. В летописях можно найти сведения, говорящие о том, что Ивановский монастырь бьл чрезвычайно беден и что его «убогая братия» кормилась «из большого Успенского монастыря». В XVII веке оба монастыря объединились.
По занимаемой площади Ивановский монастырь намного меньше Успенского. На его территории размещаются всего лишь несколько построек, из которых каменными вначале были только главная церковь Иоанна Предтечи и небольшая трапезная с церковью Сергия Радонежского. Малая больничная палата, находящаяся у крепостной стены, за церквами, была сооружена значительно позже - в 30-х годах XVIII столетия - на пожертвования императрицы Анны Иоанновны.

Церковь Иоанна Предтечи

Возведение церкви Иоанна Предтечи началось в 1531 году, одновременно с храмом архангела Гавриила в Успенском монастыре. Поставлена она была на вершине зеленого холма, чуть выше существующей и поныне деревянной часовни, сооруженной, по преданию, самим Кириллом.
Сейчас вокруг церкви много деревьев. Поэтому рассмотреть ее можно только с одной стороны - от келий Успенского монастыря с правого берега узкой речки Сияги. Несмотря на некоторые позднейшие перестройки, архитектура здания сохранила четкость и красоту пропорций, благородство линий и царственную величавость.
Как же выглядела Предтеченская церковь четыре с половиной века назад? Известно, что здание было белоснежным и завершалось четкими ярусами закомар и кокошников. Кроме центрального барабана со шлемовидной главой над юго-восточным приделом, посвященным Кириллу Белозерскому, возвышалась маленькая стройная главка с тонким и ажурным крестом. Над входами в церковь, там где ныне располагаются широкие окна, находились килевидные киоты, расписанные яркими бархатистыми фресками, с которых строго смотрели аскетичные лица святых.
Интерьер храма был близок интерьеру церкви архангела Гавриила. В нем также ярко проявились новые приемы и формы, воспринятые русскими зодчими от итальянцев. Убранство храма было очень простым. Перед вторым рядом квадратных столбов, несущих арки светового барабана, вместо ныне существующего золоченого иконостаса XIX века, находился небольшой четырехъярусный тябловый с традиционным набором икон XV—XVI веков.

Церковь Сергия Радонежского

Рядом с главным храмом Ивановского монастыря в 1560 году была возведена трапезная с церковью Сергия Радонежского. Ее сооружение осуществлялось местными каменщиками по образцу Введенской трапезной Успенского монастыря. Здание было построено на краю того же холма, где стоял и храм Иоанна Предтечи. Сейчас церковь Сергия обступили раскидистые старые березы и из-за их листвы едва можно заметить здание. Его архитектура сильно искажена переделками в XVIII—XIX столетиях. Храм кажется неуклюжим и грубоватым. Это впечатление усиливается мощными, вросшими в землю и защищенными тесом контрфорсами. Они появились спустя сто лет, в 1652 году, когда фундаменты южной части строения стали неожиданно оседать и в сводах появились многочисленные трещины.
Поправить церковь поручили местным мастерам во главе с подмастерьем каменных дел Кириллом Серковым. Работы оказались весьма сложными: стены и своды настолько разрушились, что их пришлось частично переложить заново, а чтобы впредь застраховаться от подобных случаев, были поставлены сильные контрфорсы. О ремонте церкви сохранилась запись чернеца В. Шекурина: «На меншом монастыре на горе у Иоанна Предтечи поделывали каменную трапезу с летние стороны трапезных окон с нижново порогу делали внова и до сводов и половину трапезы делали своды новые ж и перед трапезою паперть новую и около трапезы с летние стороны подвели для крепости три быки да з зимнюю сторону у паперти два быки каменных...».
По композиции и архитектурным формам постройка была аналогична подобным сооружениям XVI века. Высокий столп церкви Сергия Радонежского с низким алтарем и широкий корпус трапезной палаты покоятся на высоком подклете. Там размещались подсобные и хозяйственные помещения. Под квадратной сводчатой трапезной располагались погреба. Под самой же церковью стояли печи: от них по трубам нагретый воздух шел в трапезую палату и храм.
Интересно была решена верхняя часть церковного столпа. Возникновение ее связано с перенесением колоколов из разобранной в XVI веке деревянной шатровой «колокольницы» , стоящей недалеко от трапезной палаты. В конце 1500-х годов над церковью был надстроен звоновый ярус, с широкими полуциркульными арками, выходящими на три стороны, в которые и были помещены колокола.
Храм завершали две главы: центральная и маленькая над внутренним приделом Дионисия Глушицкого. Переход от звонового яруса к центральному барабану осуществлялся одним рядом маленьких кокошников. К сожалению, верхняя часть здания до нас не дошла.
В начале XVII века на территории Ивановского монастыря находились еще семь братских келий, две больницы и деревянная поварня с погребами. Постройки эти не сохранились.
В 1998 году Ивановский монастырь передан РПЦ, при этом оставаясь частью Кирилло-Белозерского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника.

Свиточная башня

Стены и башни  
Все сооружения Кирилло-Белозерского монастыря окружены каменными стенами. История создания их сложна. Первые стены монастыря были деревянными и представляли собой, видимо, высокий бревенчатый частокол. По мере расширения обители появилась необходимость в более сильных оборонительных укреплениях. Уже в XVI веке началась постройка каменных стен. Возводились они не сразу. Сначала стены с башнями охватили Успенский монастырь, а затем и Ивановский.
Успенский монастырь был обнесен двухъярусной каменной, более пяти метров высоты, стеной. В части ее, выходившей на Сиверское озеро, в нижнем ярусе, со стороны монастыря имелись большие арочные ниши с прорезанными в них бойницами. Во втором ярусе также были бойницы, к которым стрельцы могли подходить по консольному деревянному настилу.

Большая Мережная башня

Главные башни Успенского монастыря располагались на угловых участках стены. Те из них, которые выходили на озеро и находились в наименее угрожаемом при осаде неприятелем положении, в плане четырехугольные. Стоящие же со стороны суши - многогранные либо круглые. Эта форма башен позволяла обеспечить круговой обстрел.
На юго-западном мысу, глубоко вдающемся в озеро, и поныне возвышается квадратная Свиточная башня с красивым высоким тесовым шатром. Она получила свое название от подбашенной кельи, где жили монахи, которые «мыли на братию свитки»  (одежду).
Находящаяся на другом углу озера, тоже квадратная, башня называлась Мереженной. Она сохранилась только в своей нижней части. К ней со стороны монастыря примыкала рыбная палатка, в которой чистили рыбу и хранили сети - мережи.
Там, где сходились стены, идущие от Святых ворот и Мереженной башни, была воздвигнута самая высокая из монастырских башен - восьмигранная Грановитая с боевыми часами. Она имела шатровую кровлю, крытую тесом. От этой постройки сохранился только небольшой фрагмент. Четвертая угловая башня называлась Круглой, или Мельничной - около нее находилась водяная мельница. Впоследствии строение это было почти полностью разобрано.
В более позднее время в монастыре было возведено еще несколько башен, но уже меньших по размеру. Среди них наиболее интересные - Хлебная и Поваренная, расположенные между Водяными воротами и Мереженной башней.
Все стены и башни монастыря были украшены бегунцом, нишками, поребриком - узором из кирпича, характерным для построек Кирилло-Белозерского монастыря XV—XVII веков. А на фасадах башен Мереженной и Грановитой были кроме них и балясины, вставленные в крестообразные углубления. На отдельных участках стен эти орнаментальные ленты отчетливо видны и сейчас. Они располагаются под бойницами и образуют красивые светотеневые пояса, оживляющие суровую замшелую кладку.

Глухая башня

Стены Ивановского монастыря сооружались позже стен Успенского. Они были ниже и тоньше, обходного яруса не имели. В стенах располагалось двое ворот: одни были обращены к озеру, другие - Святые - стояли рядом с Круглой башней. Над Святыми воротами возвышалась четырехугольная башня, завершенная крестом. Кроме надвратной, в ограде Ивановского монастыря имелось еще три башни.
До нас дошли только часть стены Ивановского монастыря, выходящая на озеро, и одна приземистая четырехугольная башня —  Глухая, или Котельная. Она несколько напоминает Свиточную, но в большей степени декорирована. Двенадцать поясов кирпичного орнамента, проходящих под бойницами и карнизом, делают башню нарядной и праздничной. Тяжелая железная кровля со шпилем сооружена уже в середине XIX века. В нижнем этаже этой башни размещалась воскобойная палатка. Там делали свечи и «били» воск.
К началу XVII века башни и стены Кирилло-Белозерского монастыря уже не отвечали требованиям, предъявляемым к фортификационным сооружениям того времени. Они были низкими, недостаточно прочными и маломощными. В связи с начавшейся интервенцией польско-литовских войск потребовалось принять меры для усиления обороноспособности монастыря. Необходимо было срочно укрепить стены. В 1610 году «по Приказу игумена Матфея и по приговору старцев соборных старец Еустафий Григорьев да старец Феодосий Борков наименовал казаков каменщиков и подъемщиков, около монастыря подчинивали города и вдоль стены вверх прибавили...».
Кроме этого, к стенам с внутренней стороны вдоль всего «подошвенного» боя были пристроены низенькие арки, шириною около метра. Они подпирали и расширяли стены, а также служили опорой для деревянных ходов-помостов.
Очень важное оборонительное значение для монастыря имело сооружение у его стен со стороны Вологодской дороги острога. Эта небольшая, треугольная в плане крепость с двумя башнями - Мясницкой и Острожеской, не сохранилась.

Стена Нового города и Кузнечная башня

Новый город  
После окончания польско-шведской интервенции в монастыре, неоднократно подвергавшемся осаде, развертывается небывалое по масштабам строительство Нового города. В указе 1653 года московский царь Алексей Михайлович заявил, что создание Нового города является делом государственной важности. Кирилло-Белозерский монастырь должен был превратиться в военную крепость, охраняющую северную торговую магистраль от посягательств европейских государств. Кроме того, крепость должна была стать опорным пунктом для войск Алексея Михайловича, во время правления которого происходили народные волнения. На сооружение Нового города царь ассигновал 45ООО рублей. Строить его предполагали по образцу Троице-Сергиевой лавры.
С 1653 по 1682 год возводятся стены. Работы вели монастырские каменщики во главе с Кириллом Серковым.
Сооруженный Новый город расширял территорию монастыря до 12 гектаров. Три его стены с четырьмя глухими и двумя проезжими башнями охватили монастырь с северо-востока.
Стены и башни Нового города стоят и поныне. Со стороны Ивановского монастыря, у озера, расположена шестнадцатигранная Кузнечная башня. На другом конце стены, со стороны Вологодской дороги - восьмигранная Вологодская. Северная башня -  Ферапонтовская, или Московская - самая высокая из всех, также шестнадцатигранная, и, наконец, рядом со старой Мереженной башней —  Белозерская, обращенная в сторону города Белозерска.

Вологодская башня

Главные ворота в Новый город расположены под Казанской башней. Раньше они имели две пары створок, между которыми, в случае осады, можно было опускать железную решетку. Башня, стоящая в центре северной стены, также имела проезд. В связи с формой проезжей части башня получила название Косой. После обвала верха в XVIII веке проезд был заложен.
Первоначально башни Нового города имели тесовые покрытия. Каждая угловая башня увенчивалась шатром и завершалась небольшим смотровым фонариком с полуциркульными окнами. Существующие сейчас шпили появились позднее.

Ферапонтовская (слева) и Казанская (справа) башни

Стены башен гладкие. Их поверхность оживляют лишь ряды бойниц. И только одна - Вологодская имеет богатый декор. Профилированные кирпичные тяги членят стены башни по вертикали. На углах и гранях - выступающие лопатки. Они завершаются поясом из полукруглых арочек. Выше ряд узких окон-бойниц с декоративными перспективными квадратами между ними. Низкие рельефные детали не нарушают монолитности башни, но придают ей торжественный нарядный вид.
Все угловые башни Нового города многоярусные. Первый ярус перекрыт сводом, смыкающимся вокруг центрального кирпичного столба, доходящего до верха башни. Со второго яруса столб остается полым. По деревянной лестнице, расположенной внутри него, можно подняться на любую высоту башни. Перекрытия всех других ярусов представляли собой конструкции из деревянных балок с бревенчатым настилом.
Большой интерес представляют стены Нового города. Средняя высота их - 10,8 м при ширине 6,76 м. Они имеют три яруса. Первый ярус или «ярус подошвенного боя» представляет собой закрытую галерею, состоящую из мелких помещений с амбразурами и квадратными бойницами в стенах. Тыловые и фланговые бойницы предназначались на случай прорыва вражеских войск внутрь крепости. Второй и третий ярусы со стороны двора открыты. Они также являются своеобразными галереями с амбразурами в крепостной стене.

Косая башня

Между Белозерской и Косой башнями в первом ярусе стен располагаются большие помещения, чередующиеся с мелкими. Эти сводчатые кельи, видимо, использовались как своеобразная гостиница для приезжающих в монастырь. Других строений в пределах стен Нового города не было.
Сооружение Нового города - последний этап в строительстве Кирилло-Белозерского монастыря.

Мельница

С 1958 г. на территории Нового города на большом просторном внутреннем дворе стоят два памятника русского деревянного зодчества - церковь и мельница, перевезенные в монастырь из деревень в окрестностях Ферапонтова.
Церковь Ризположения из села Бородавы построена в 1485 г. К храму с запада примыкает трапезная, окруженная открытой галереей.
Находящаяся поблизости ветряная мельница привезена из деревни Горки. Построенная в XIX в., она относится к типу «столбовки» , который был хорошо известен на Русском Севере. Сооружали такие мельницы следующим образом: в землю вкапывали столб, а вокруг него ставили пирамидальный сруб, бревна которого были положены с промежутками друг от друга («в режь»); на нем устанавливали уже сам мельничный амбар, с помощью двух длинных бревен - их называли воротилами - можно было развернуть амбар так, чтобы ветер вращал крылья.

Экспозици Кирилло-Белозерского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника располагаются в корпусах монастыря: первый этаж Ахримандритского корпуса занимает экспозиция по истории монастыря и города; второй этаж - «Русское искусство XV—XVII веков (живопись и прикладное)»; в Казенной палате располагается экспозиция «Русское искусство XVII-XIX веков», а в Поварне - «Народное искусство Белозерского края» (резьба по дереву, художественный металл, вышивка, кружево, народный костюм).

Собственно город Кириллов, выросший из монастырской слободы, менее интересен, чем монастырь. Сохранилась историческая застройка второй половины XIX—начала XX века.
Церковь Вознесения (1798 г.) с приделом Иоанна Воина и сохранившейся колокольней (улица Победы - на въезде в город со стороны Вологды) - самое старое сохранившееся здание города вне стен монастыря. Казанский собор , построенный около монастыря в 1812—1823 г.г. архитектором А.Старовым в стиле классицизма, передан православной церкви и восттанавливается. Церковь Двенадцати Апостолов (1836—1840 г.г.) на улице Гагарина (бывший Череповецкий тракт), в южной части города, сильно пострадала при советской власти: колокольню разрушили, а в здании самой церкви разместили электростанцию. В центре города сохранились также несколько каменных гражданских зданий, включая купеческие дома, здания бывшей больницы и тюрьмы. Остальная часть города застроена деревянными домами.

Церковь Вознесения

Казанский собор

Церковь Двенадцати Апостолов

Через Кириллов проходит Северо-Двинский канал   (канал герцога Виртембергского) - один из старейших в России (сооружен в 1825—1829 г.г.). Соединяя Шексну с Сухоной, она тем самым связывает бассейны рек Волги (к которому относится Сиверское озеро) и Северной Двины (Кубенское озеро). Он связан с построенной ранее Мариинской водной системой, соединявшей Волгу с Онежским озером. После постройки Беломорканала в 1930-е годы путь в Белое море значительно сократился, и Северо-Двинский канал потерял свое значение. Сейчас он практически не используется для пассажирской навигации. Общая длина канала - 135 км; содержит 6 шлюзов и 8 плотин. В южной части Кириллова находится понтонный мост, с которого открывается хороший вид на канал. Вдоль берега канала расположены здания судоремонтных мастерских (XIX век).

По материалам Википедии и сайтов http://www.mccme.ru, http://kirportal.ru,

http://vologda-oblast.ru, http://www.temples.ru, http://sobory.ru